«Пусть папаша пожинает, что посеял!» – говорит сын

3225

— Если бы мне кто-то рассказал, что с бывшим мужем такая ситуация случится, ни за что бы не поверила, – вздыхает пятидесятидвухлетняя Полина. — Мы с ним пять лет прожили душа в душу. Свекровь нас в свою квартиру пожить пустила, в двушку, у нее три квартиры в собственности было. Правда, еще один сын имелся, Боря, на тот момент студент… А мужу моему, Вите, было двадцать семь, выучился давно, работал в фирме по поставкам, ездил в командировки, был надёжным таким, ответственным, как казалось. Я забеременела, ребенок родился. И вот с рождения сына и началось…

Роды прошли с осложнениями, в послеродовом отделении Полина с сынишкой лежали десять дней, их оставили понаблюдать. И все это время муж, что называется, квасил – отмечал рождение сына. То с друзьями, то с родственниками, то с одноклассниками, то с коллегами, то еще с какими-то людьми, которых Полина даже не знала. И все время с алкоголем.

Подписывайтесь на Телеграм-канал с реальными историями из жизни от читателей!

— Я сначала смеялась, потом ругалась, потом плакала. Домой приехала – там полный бардак, ничего не приготовлено. А муж пролепетал, что они тут немного посидели с мужиками, и утек на очередную пьянку, оставил меня с ребенком в полном разгроме….

И с тех пор понеслось.

Не то, чтобы Виктор в рот капли не брал до рождения сына, мог выпить на праздник. Но после выписки Полина его просто не узнавала – как стоп-кран сорвало у человека. Молодая мать смотрела на мужа и не верила глазам. Тот стремительно спивался.

Сначала Полина надеялась, что скоро все наладится, мол, ну придет в себя, раньше же такого не было. Неужели можно вот так, спиться буквально за десять дней? Немыслимо! Но лучше не становилось. Каждую пятницу стабильно муж уходил в бар, набирался там до поросячьего визга. Иногда и среди недели ходил отмечать какие-то одному ему ведомые праздники и успехи. Появились такие же друзья. Муж катился под уклон.

— Что только я не делала, – вздыхает Полина. – Плакала, ругалась, обещания брала, клятвы, верила, что уж теперь-то все. Бесполезно. Сначала стыдно было кому-то жаловаться, потом сказала свекрови. Мол, надо что-то делать. Она меня на смех подняла: мол, Витя? Алкаш? Да не сочиняй. Свекровь всегда сына защищала, даже когда уже сомнений не осталось, что сын ее – алкоголик…

В какой-то момент Виктор поднял на жену руку, Полина забрала ребенка и ушла на съем. Свекровь обвинила ее в том, что это она мужа довела и развалила семью. Был правильный хороший парень, а стал кем? Мать Виктора говорила невестке, что та не должна была ему ультиматумы ставить о кодировке, уверяла, что надо было лечить его любовью и пониманием...

Но Полина уже не слушала. Проблем было выше крыши – четырехлетний ребенко на руках, садик, необходимость работать и зарабатывать столько, чтобы оплачивать съем и няню. На Виктора в плане финансов не было никакой надежды. Он давно уже вылетел с работы, иногда подрабатывал где-то кем-то, но в основном жил на деньги, которые давала ему мать. И все в той же двухкомнатной квартире свекрови.

Виктор много раз ей звонил поначалу. Плакал, клялся. Кодировался. Срывался. И так по кругу. Полина давно перестала брать трубку. Сын рос с ней. Отец не участвовал. Ни морально, ни материально. Родственники Виктора тоже их не беспокоили. Даже с днем рождения малыша никто не поздравлял. Скорее всего, и не помнили этой даты.

Сейчас сыну Полины Андрею уже двадцать шесть. Отличный парень, умный, высокий, спортивный. Образование получил, работает. Живет отдельно, хотя немного помог матери ипотеку закрыть: у Полины только относительно недавно появилось собственное жилье. А у Андрея его пока нет: квартиру парень снимает.

Свекровь умерла несколько лет назад. Полина об этом узнала случайно — от общей знакомой. На похороны не попала. Знакомая рассказала, что все свои богатства – три квартиры, дом, две машины, гараж – свекровь отписала младшему брату Вити — Борису. Видимо, понимала, что Виктору что-то оставлять бесполезно – всё пропьёт.

А недавно Андрей, сын, поделился:

— Мама, представляешь, Борис мне написал. Он квартиру, в которой отец живёт, на меня хочет оформить. Типа, подарить.

Полина чуть чай не пролила.

— Хм. Слушай… А надо ли это? Ты подумай. Это ж ответственность. А если отец там что устроит? Ты будешь отвечать, как собственник…

— Так он и так устраивает. Борис задолбался. То затопит соседей, то дебош устроит, то друзья его к соседям долбятся, перепутав спьяну. Полиция, жалобы, разборки. Потому мне и предлагает, не просто так же. Говорит — продай квартиру, да и всё, хоть какие-то деньги выручишь.

— Молодец какой. Сам, значит, не хочет грех на душу брать?

— Не хочет. Он вроде как матери обещал, что брата не выселит. А так – и не выселяет же. Отдает квартиру племяннику, мне, то есть. У него и без этой двушки имущества достаточно…

—И ты что решил?

— А что? Пусть оформляет на меня. Продам. С дисконтом, конечно, придется, не всякий человек купит квартиру с алкашом, чтоб потом ходить по судам и выписывать. Но хоть какие-то деньги. А папашу не жалко, честно говоря. Я его и в лицо не помню. Мне он не отец.

Полина тогда молчала долго. А что сказать? Этот человек бросил их, когда сыну было четыре. Ну да, пытался звонить потом с пьяных глаз – сынок! Но это разве отец? Полина быстро это прекратила. Отец не знал, в каком году сын школу закончил, в какой вуз поступил, наверно, и понятия не имеет, где работает. Чужой человек.

Но ведь в то же время и не совсем чужой.

— А не жалко его? Ну всё-таки отец…

— Он? — сын пожал плечами. — Он для меня никто. Ни разу даже не позвонил. Не спросил, как я, чем живу. Мне с ним делить нечего. Только продать.

Полина в ступоре. С одной стороны, бывший муж действительно не сделал сыну ничего хорошего. И в то же время он — отец. Но отец ли? Может ли человек, который всю жизнь пил и портил жизнь другим, рассчитывать на жалость?

А как вы считаете — можно ли вот так продать квартиру с отцом-алкоголиком в придачу? Это по совести? Или всё-таки справедливо — пусть пожинает, что посеял?

Люди, участвующие в этой беседе

Комментарии (16)
Добавить свой комментарий