Упустила дочь из-за ипотеки
– …В общем, в пятницу она на работу пришла утром, зашла в кабинет, села, смотрю, на ней лица нет! – рассказывает про подругу тридцатитрехлетняя София. – Глаза на мокром месте, видимо, ревет уже не первый час! Ну какая работа в таком состоянии… Спрашиваю, что случилось, хотя можно уже и не спрашивать – опять дочь куролесит, кто бы сомневался!
С Юлией вдвоем в одном кабинете София сидит уже около полугода и, конечно, плотно общается – и по работе, и так, на общие темы. Ну невозможно не сойтись близко, сидя по восемь часов каждый рабочий день в полутора метра друг от друга. На обед в столовую на первом этаже девушки тоже, кстати, ходят вместе. Вместе и домой идут, до метро пешком минут двадцать.
Ну как тут, спрашивается, не быть в курсе личной жизни друг друга вплоть до мелочей?
Юлии тридцать семь, она живет одна, растит четырнадцатилетняя дочь без отца. Отец ребенка в свое время элегантно слился, узнав о беременности, родители активно продавливали мнение о том, что рожать не надо, а когда дочь отказалась решить вопрос с беременностью кардинально, тоже умыли руки – мол, стала взрослая, решай свои проблемы сама.
С тех пор Юля и выживает сама. Особенно тяжело, конечно, было в первые годы, когда девочка только родилась и была совсем крошкой.
– Я ей говорю, Юлька, тебе надо книгу по выживанию в городских джунглях с ребенком писать! – рассказывает София. – В каких только ситуациях она не была! Слушаю порой и только охаю. И денег не было банально на еду, вот кусок хлеба купить было не на что! И ребенка не с кем оставить… Что она только не придумывала – и объявления расклеивала с младенцем на руках, и полы мыла, и собачку соседскую на передержку брала, а там большой серьезный пес, не какая-нибудь болонка…
Самый больной вопрос был, конечно, с жильем. Поначалу Юля снимала комнату в коммуналке, потом познакомилась с такой же мамой-одиночкой в аховом положении, как сама, и переехала к ней. Стало проще: одна из них сидела с детьми, другая имела возможность нормально работать и хоть что-то зарабатывать. Кое-как дотянули детей до сада, стало чуть легче. Юля встала на ноги, огляделась по сторонам, нашла хорошую работу.
А вскоре взяла ипотеку на крошечную однокомнатную квартиру в спальном районе. С долгом изо всех сил старалась расплатиться как можно скорее – она одна, и мало ли что. Жила, затянув пояс, хватала подработки, с дочкой наняла сидеть соседскую старушку-пенсионерку. Несколько лет пахала, не поднимая головы, ипотеку свою закрыла раньше, чем планировала.
– Только вот дочь, кажется, упустила она! – вздыхает София.
Юлии сейчас с четырнадцатилетним подростком на несколько порядков тяжелее, чем было когда-то с беспомощным младенцем – пару лет назад девочку накрыл пубертат.
Причем, поначалу было еще терпимо – ну хамила, ну дерзила, ну постоянно пыталась раздвинуть рамки. Но в последнее время просто атас, и конца-края этому не видно. Девочка обманывает в большом и в малом, из школы сбегает, не учится, уходит из дома и гуляет до ночи.
– Слушай, ну вот как так – не учится, в школу не ходит? – не может взять в толк София. – Возьми за руку и отведи! Без разговоров!
– Водила! – плачет Юля. – До самого порога доведу, прослежу, чтоб зашла, и на работу еду. А она постоит за школьной дверью, пока я отойду, и на улицу! Ну не могу я час стоять, караулить школу, ждать, пока урок начнется. Мне на работу надо!
– Наказывать надо за такое! – пытается советовать Софья. – Забери телефон, лиши чего-нибудь важного. Денег не давай! Ну, там, обновки не покупай, пусть ходит в том, что есть. Что значит – гуляет до ночи? Не пускай! Запрети! Позвони и скажи – так, немедленно домой, а не то…!
– Соня, ты просто теоретик! – устало вздыхает Юля. – Ты не воспитывала подростка и не знаешь, каково. Не пускать, телефон забрать – как? Слова не действуют, а физически уже невозможно! Драться с ней – не факт, что я сильнее. Оттолкнет меня и пойдет, куда ей надо…
– У тебя совсем контакта нет с собственным ребенком! – вздыхает Софья. – Как ты это допустила?
– Да как-как! – горестно вздыхает Юля. – Работаю всю жизнь как лошадь! Да, я ее упустила, каюсь. В восемь утра ухожу, и в восемь вечера прихожу, пока дорога, пока магазин. Дома и приготовить надо что-то, и голову помыть, а там уже спать пора… Да, разговаривать по душам с дочерью некогда. Сейчас ей этого не надо, конечно, а в раннем детстве может и надо было, но как? Уволиться? Не работать? А кто ипотеку платить и нас с дочерью кормить будет?.. Со стороны советовать легко!
Соня подругу поддерживает, но не понимает.
Что значит – сил нет вечером разговаривать? Родила ребенка, значит, должна находить и время, и силы. Люди же как-то успевают и работать, и детей воспитывать. В четырнадцать лет не справляться с собственным ребенком – это кошмар…
А вы как считаете: матери, которые в подобной ситуации не справляются – сами виноваты? Надо было вывернуться мехом наружу, что-то придумать и заняться ребенком вовремя. Не тогда, когда уже поздно стало, а хотя бы в начальной школе.
Или матери не виноваты, это все обстоятельства? Ипотека эта, выжимающая все соки и жизнь?
А вы что думаете?
Оставьте свой комментарий
- Оставить комментарий в качестве гостя. Чтобы ставить лайки, а также - редактировать и удалять свои комментарии, Вам необходимо ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ или АВТОРИЗОВАТЬСЯ Sign up or login to your account.
ПОДЕЛИТЬСЯ
И ЕЩЁ
Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.