«Я буду жить здесь, а ты что-нибудь придумаешь!» – заявила дочери мать

1805

— Мам, ты это… серьезно сейчас? — Ева стояла посреди кухни в своей, как она думала, квартире, и смотрела на тюки и коробки, которые под руководством матери споро затаскивали в дом какие-то парни. — Ты что, правда здесь жить собралась?

— А что мне делать-то? — спокойно ответила мать, снимая пальто. — Папа отдал мне эту квартиру. Она куплена в браке, так что я имею на нее полное право… Так что придется смириться, дочь, я теперь тут. Мне больше некуда, извини…

Подписывайтесь на Телеграм-канал с реальными историями из жизни от читателей!

Сказать, что Ева офигела — ничего не сказать. Она даже не сразу слова смогла подобрать, когда мать позвонила ей утром и предупредила, что будет переезжать в ее однушку. Думала, может, она что-то не так поняла. Но нет, все так. В назначенный ей самой час мать явилась – уже сразу с вещами, что тянуть-то…

Еве двадцать восемь, она самостоятельная успешная женщина. Образование получила, работает, сама себя обеспечивает. Пять лет назад отец купил ей эту однушку в новостройке. Да, квартира оформлена на него, да, ипотека ещё не до конца выплачена, но он же сам говорил: «Это тебе, доченька. Потом перепишу на тебя официально». Ева отстроила эту квартиру под себя — от светильников до плитки в ванной всё выбирала сама. За мебель выплачивала в рассрочку, холодильник вообще в кредит брала, зато самый лучший — с сенсорной панелью, как мечтала.

Кто же знал, что родители после тридцати лет совместной жизни соберутся разводиться…

— Ну ты ж понимаешь, — продолжала мама, по-хозяйски раскрыв шкаф и уплотняя вещи на полках, освобождая место для своей одежды. — Мы сейчас делим имущество с отцом. Трешка, в которой мы живем, его добрачная, я к ней отношения не имею. Дача мне не нужна, пусть забирает, я не претендую, на машину тоже, я не водитель. А жить мне где-то надо…

— Мам, ну я не понимаю просто, зачем вы вообще затеяли этот развод! – Ева устало опустилась на стул. – Жили же нормально…

— Да где там нормально! – махнула рукой мать. – Нормально мы и не жили никогда, если ты помнишь. Но раньше хоть как-то можно было отца еще выносить. Сейчас он сдурел совсем, орёт из-за всякой ерунды, давление у него за двести, к врачам не идет, таблетки пить отказывается. Психует, вечно недоволен. Я больше не могу с ним. Не знаю, сколько мне той жизни осталось, но хоть напоследок поживу не как прислуга, а как человек!

Да Ева и сама знает, что папа у нее не подарок. Громкий, резкий, всегда всё «не так». Маме с ним нелегко, это факт. Но блин, это её, Евина, квартира. Ну, по ощущениям. И вроде как — по сути. Мать никогда к ней особенно не лезла. Всю жизнь была с отцом — готовка, стирка, дача, гости. И вдруг — как снег на голову — развод. И новый этап жизни — в квартире дочери.

— А на что ты будешь жить, мам? — осторожно спросила Ева. — У тебя же работа… ну, мягко говоря, не самая высокооплачиваемая.

— Ничего, выкручусь. Главное — свобода. Я уж лучше в своем цветочном магазине буду батрачить до старости, чем еще хоть год с ним. Он же просто отравляет воздух. А мне жить хочется.

Вот как это слушать? Ева закипала. Личная жизнь родителей, конечно, не ее дело. Но почему они решили ее устраивать за Евин счет? Да, юридически мать в своем праве. Квартира куплена в браке, официально подлежит разделу. Родители договорились, что однушку целиком заберет мать, а отцу оставит дачу и машину. Отлично. Но почему они про дочь-то забыли напрочь оба? Про свои обещания, наконец. Квартиру изначально покупали дочери, так и говорили между собой: «Евина квартира», «там у Евы в квартире», «купили Еве в однушку»…

А теперь вот ни о какой Еве и речь не идет.

— Ну я тебя не выгоняю, оставайся, живи, – пожимает плечами мать. – Как-нибудь поместимся… Можешь, конечно, попроситься к отцу, это тоже вариант…

Отлично, угу. Поместимся. В 28 лет с мамой в однокомнатной квартире. Или с папой в трешке. Он действительно тяжелый человек, ужиться с ним непросто. Ева никогда и в кошмарном сне не думала жить с папой. Это совершенно не вариант.

У Евы, между прочим, своя жизнь. Работа, парень, который к ней иногда приходит ночевать. Она наконец почувствовала себя взрослой. Устроенной. Хозяйкой своей территории. А теперь — вот. Мама с коробками. И это вроде как нельзя даже обсудить.

— Мам, а ты… ты меня спросить не хотела? — наконец выдавила она. — Ну, хотя бы что я думаю обо всем этом. Или тебя это не интересует?

— Да чего тут спрашивать? — пожала плечами мать. — Ты же взрослая, самостоятельная. Работаешь, кавалер какой-то есть – снимешь, если надо, сможешь. А мне реально некуда деваться, я тебе уже сто раз объяснила.

Вот это и добило. Сама не встала на ноги, но уже дочери говорит: «Ну ты как-нибудь».
Нет, ну Ева понимает — развод, стресс, возраст. Но всё-таки…

— Мам, а ты не думала, что я эту квартиру для себя обустроила? — голос у Евы начал срываться. — Каждый угол, всё сама. Ты где была, когда я за холодильник кредит платила? Когда тумбочки эти на себе практически волокла?

Мать помолчала. Потом села на табурет.
— Я всё понимаю, дочка. Но у меня нет выбора. А ты не пропадешь ведь. Мало кто из молодых сразу имеет свое жилье. Все покупают со временем. Крутятся, зарабатывают. И ты сможешь, что-нибудь придумаешь. А мне уже тяжело. Прости.

Вот и всё. У взрослой дочери забирают её единственное «пространство» — под соусом «ну ты же молодая и сильная». А матери, между прочим, пятьдесят пять только.

Теперь Ева ходит по квартире, как по чужой. Открывает шкаф — и сдерживает раздражение, видя мамины кофточки. Возвращается с работы — а на кухне кто-то варит борщ, как будто она снова подросток.

— Ты куда? – снова допрашивает мама. – Когда вернешься? Смотри, поздно не ходи. Надо сегодня лечь пораньше тебе, я смотрю, по утрам встаешь с трудом…

И всё бы ничего, если бы это было временно. Но никто не говорит, что это временно.

Как считаете, Ева вправе обижаться?
Или сама виновата, нечего было относиться к квартире, как к своей?

Люди, участвующие в этой беседе

Комментарии (7)
Добавить свой комментарий