Из-за племянницы выгнала своего мужа, осталась с детьми одна, а та теперь указала тетке на дверь: «Освобождай квартиру!»
— Племяннице еще пяти лет не было, когда случилась эта катастрофа: ее родители, мой брат с женой и его теща, попали в аварию на машине, – рассказывает сорокапятилетняя Инна. – Брат с женой погибли сразу, теща через несколько дней скончалась в больнице… Мне было двадцать семь на тот момент, незадолго до этого я вышла замуж, и мы с мужем ждали малыша. Из родственников у племяшки остались только я и моя мама. Ну конечно, не в детдом же ее отдавать, об этом и речи быть не могло. Мы с мужем взяли девочку к себе, мама обещала быть на подхвате… Ну, то есть, как взяли? Сами переехали к ней в квартиру…
На тот момент Инна с мужем Евгением жили вместе пять лет, квартиру снимали. Покойный брат с женой и ребенком проживали у тещи в двухкомнатной квартире, понемногу копили на свое жилье. После аварии квартиру унаследовала малышка с громким именем Ариадна. В эту двушку Инна с мужем и переехали, чтобы растить там девочку.
Подписывайтесь на Телеграм-канал, там теперь и истории от читателей!
Надо сказать, муж Инны был не в восторге от такого решения, но на него надавили со всех сторон: выход-то какой? Неужели ребенка в детдом, при живых и здоровых родственниках? Ну, и наличие квартиры тоже, видимо, положительно повлияло на решение мужа. Супруги оформили документы на опеку и стали жить сначала втроем, а потом и вчетвером: вскоре у них родилась своя дочь Глафира.
— Поначалу все было довольно-таки неплохо: жили, как обычная семья с двумя детьми, – рассказывает Инна. – Я сидела дома в декрете, дети, конечно же, были на мне. Старшая ходила в сад, муж работал. Ариадна поначалу страдала, конечно, скучала по матери, поэтому, наверно, как-то довольно быстро стала звать меня мамой. Но мужа моего звала по имени – Женей. Вскоре я стала замечать, что не так все гладко в их отношениях. Младшую дочь муж любил, возился с ней, а старшая его раздражала. Он постоянно ее отчитывал, прикапывался к ней из-за каких-то мелочей, вот буквально не так сидишь, не так свистишь, почему ты лезешь, тебя не спрашивали, уйди, не мешай, займись чем-нибудь сама. На все претензии говорил, что детей надо воспитывать, мол, вот он этим и занимается. При этом младшую таким образом не воспитывал никогда…
Ариадна тоже любви к Инниному мужу не питала, а вскоре стала избегать обращаться к нему напрямую, и при необходимости передавать все через Инну, мол, Женя ругаться будет.
— Вызвала мужа на серьезный разговор, – рассказывает Инна. – Сначала он, по своему обыкновению, сказал, что я все придумываю, но потом признался, что к девочке никакой симпатии не испытывает, и вообще, она ему никто, это только мне она родственница. Это меня разозлило. Сказала ему, что симпатии может и не быть, конечно, но взрослому человеку озвучивать это совершенно не обязательно, это раз. Можно же держать себя в руках, мало ли, кто и где нам не нравится… И второе – живем-то мы, как ни крути, в ее квартире. Да-да! Не она у нас, а мы у нее…
Какое-то время после разговора Евгений вел себя сносно, а потом все вернулось на старые рельсы. Как-то утром, когда семья завтракала на кухне, И Евгений опаздывал уже на работу, Ариадна расшалилась и опрокинула стоящий на столе стакан с соком, прямо на колени Евгению. Мужчина пришел в ярость и отвесил ей подзатыльник.
— Я разозлилась ужасно, ребенка подхватила, увела в комнату, успокоила, – рассказывает Инна. – Вернулась на кухню и сказала мужу, чтоб он немедленно собирал вещи и уматывал, терпение мое лопнуло, – рассказывает Инна. – Бить ребенка в ее же собственном доме я не позволю, еще чего. Дите и так пострадало уже, разве можно еще и руки распускать по отношению к ней… Муж сначала не верил, что я серьезно его выгоняю, но я, честно говоря, устала. Выставила его с чемоданом и подала на развод. Осталась с двумя детьми, Ариадне было семь, Глафире чуть больше двух…
Инна стала растить детей одна, благо, хоть квартира была. Поначалу было непросто: старшая девочка пошла в первый класс, младшая – в садик, где принялась постоянно болеть. Инна крутилась и вертелась, как могла.
— Мама, обещавшая мне всяческую помощь с племяшкой. Технично слилась: встретила мужчину, вышла за него замуж, – рассказывает Инна. – Конечно, ей было не до меня с детьми. Через какое-то время она еще и продала квартиру в Москве, они купили земельный участок, построили дом. Не знаю, зачем, правда! Я была против, но меня никто не слушал. Мама в какой-то момент мне сказала, что не хочет быть бесплатной няней. А я живу хорошо, на одного ребенка кучу выплат получаю, на другого алименты. Намекала, в общем, что надо ей платить. Но тут у меня позиция не популярная в наше время, я считаю, что бабушка должна либо сидеть с внуками бесплатно, либо не сидеть совсем. А няню я и со стороны найму прекрасно…
Дети росли, но легче особо не становилось. Лет с тринадцати Ариадну накрыл жесткий пубертат – и из дома убегала, и руки резала, и учиться не хотела. Инна из школы не вылезала, таскала девочку по психологам, которые не особенно помогали, и молилась, чтобы приемная дочь не влипла в какой-нибудь криминал.
— Лет пять я жила на пороховой бочке просто, – вздыхает Инна. – Помочь было некому. Я так думаю, это время мне год за три зачтется, как на войне. Сколько седых волос появилось, не сесть. Дочь теперь сама удивляется, сколько ерунды она творила. Как будто другой человек совсем…
К счастью, взросление Глафиры проходило куда спокойнее – второй серии такого треша Инна просто бы не выдержала.
Сейчас Ариадне двадцать три, Глафире восемнадцать, она студентка, поступила на бюджет на очное отделение, только-только начала учиться на первом курсе. Ариадна закончила колледж, работает, собирается замуж. До последнего времени жили втроем, все в той же квартире, которая по бумагам принадлежит Ариадне. Инна как-то об этом не задумывалась, а зря.
— На днях старшая дочь мне сказала, что нам с Глафирой нужно освободить помещение, – усмехается Инна. – Она будет жить в своей квартире с молодым мужем…
Уходить Инне с младшей дочкой практически некуда. У матери дом пополам с новым мужем и куча кредитов, взятых на строительство, своей отдельной площади Инна не заработала – ну не до того было с двумя детьми и с вечными свистоплясками, которые устраивала ей Ариадна во время своего взросления. Мужчины у Инны тоже не появилось – ни с квартирой, ни без. Занималась детьми, к тому же не считала правильным привести в квартиру к девочкам чужого мужика.
Работа у Инны не самая высокооплачиваемая, единственный вариант в ее ситуации – уходить с младшей дочкой на съем. Пока работает – потянет, что же делать. Но случись что – хоть на вокзал иди…
В глубине души Инне обидно: честно вырастила старшую дочь, мужа своего, отца Глафиры, выставила, чтобы Ариадна жила в комфорте. Других отношений не завела, бегала, тряслась над ней, из проблем ее вытаскивала, лечила, учила – и вот благодарность? Но Ариадна не считает, что делает что-то не так. Инна с самого начала знала, что квартира не ее, надо было думать, деньги откладывать, пока не платила за жилье, решать как-то жилищный вопрос. Ведь понятно было, что настанет момент, когда квартиру придется освободить. Инна ни к чему не подготовилась – ну, сама виновата, Ариадна ни при чем, она просто забирает свое.
А вам как ситуация? Ариадна ведет себя по-свински, выгоняя Инну на улицу, или это Инна малахольная какая-то, до сорока пяти не обзавестись хотя бы комнатушкой какой-то, зная, что надеяться не на кого – это надо было еще ухитриться так.
Как вам ситуация? Вы на чьей стороне? Что думаете?
Оставьте свой комментарий
- Оставить комментарий в качестве гостя. Чтобы ставить лайки, а также - редактировать и удалять свои комментарии, Вам необходимо ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ или АВТОРИЗОВАТЬСЯ Sign up or login to your account.
ПОДЕЛИТЬСЯ
И ЕЩЁ
Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.